Бриллиантовый крест медвежатника   ::   Сухов Евгений

Это значило, что Мамай должен был убрать неугодного Парамону Мироновичучеловека, что и исполнялось им с точностью швейцарского хронометра. Кому было положено, знали об этой специализации Мамая. Узнал об этом и Яцек, когда Парамон приставил к нему Мамая «для сбережения». Посему после фразы Мамая, что он не шутит, Яцек согласно кивнул головой и отрывисто сказал:

— Кира, принеси серьги.

— Щас, разбежалась, — зло буркнула женщина и с ненавистью посмотрела на Мамая.

— Кира, принеси серьги, я сказал, — с истерическими нотами в голосе повторил Яцек. — Ну, ты что, хочешь, чтобы меня порезали?

— Сам неси, — выплюнула ему в лицо женщина и повернулась на бок.

Яцек нервически сбросил одеяло, поднялся с постели и подошел к шкапу. Покопавшись в своих вещах, он взял серьги и подошел к Мамаю.

— Вот, возьми, — сказал Лабуньский и протянул ночному гостю ладонь, на которой поблескивала на серьгах бриллиантовая осыпь. — Я же не знал, что эта женщина — жена твоего хозяина.

Мамай двумя пальцами взял сережки, положил их в карман и посмотрел в глаза Яцека.

— Сыкажи спасибо, што Парамон Мироновищ мертыв. А то я тебя бэ пришил. И пришью, — добавил он, — исли ты еще раз попадешсэ мине на гылаза.

Он окинул взором фигуру Яцека, враз ставшую бесформенной, и, повернувшись к двери, сказал через плечо:

— Падштанник сымени.

Затем открыл дверь и вышел в коридор.