Особняк   ::   Фолкнер Уильям

Он написал «нет», и когда она повторила «да», он снова написал: «нет, нет, нет», пока не исписал всю табличку, потом стер и написал: «дарственная». И, стоя рядом с ней у камина, где они решали все деловые вопросы, которые требовали какой-то договоренности между ними, он развернул документ, снял колпачок с вечного пера, чтобы она подписала, потом сложил бумагу и уже стал прятать ее в портфель, когда она сказала:

– И это. – Он уже заметил на каминной доске длинный простой конверт. Взяв его в руки, он нащупал сквозь бумагу толстую пачку банкнот, слишком толстую, – тысяча долларов убьет его в несколько недель, а может быть, и дней вернее, чем тысяча пуль. Он еще вчера вечером хотел сказать ей: «Тысяча долларов и его убьет. Тогда ты будешь довольна?» – хотя вчера вечером он еще не знал, насколько это верно. Но он промолчал. Он сам займется этим, когда подойдет время. – А ты знаешь, где его отыскать? – спросила она.

«Рэтлиф знает», – написал он и снова написал: «Выйди на 2 минуты в ванную. Твои губы тоже», – и подождал, пока она прочла, а она тоже постояла, наклонив голову, как будто он написал какую-то криптограмму.

– А-а, – сказала она. Потом сказала: – Да, уже пора, – и, повернувшись, пошла к двери, потом остановилась и снова обернулась вполоборота и только тогда посмотрела на него: ни тени улыбки, ничего, одни глаза, которые даже на этом расстоянии не казались черными. И вышла.

Он держал портфель в руках. Шляпа его лежала на столе.