Особняк   ::   Фолкнер Уильям

– Опасное дело, – сказал он.

– Это-то верно. Но все уже кончилось, надо только попривыкнуть.

– Нет, я хочу сказать, что для вас это опасно. Со мной всем опасно. Я – человек опасный. Неужели вы не понимаете, что я только что совершил убийство?

– А-а, вы вот о чем, – сказал Рэтлиф. – Раньше я думал, что вас только одним можно обезопасить – кому-то выйти за вас замуж. Ничего из этого не получилось, но вы-то, по крайней мере, в порядке. Вы же сами сказали, что только что совершили убийство. Что же еще можно для вас придумать? – Они уже выехали на шоссе, оставив город позади, и можно было прибавить скорость, чтобы побыстрее проехать двадцать миль до лавки Уорнера. – Вы знаете, кого мне больше всех жалко в этой истории? – сказал Рэтлиф. – Лютера Биглина. Может, вы об этом не слыхали, да и никто не узнал бы, если б сегодня все не вылезло наружу в частной, в покаянной, так сказать, беседе между Лютером и Ифом Бишопом. Оказалось, что каждый вечер, начиная с прошлого четверга до этого вторника, Лютер стоял или, вернее, сидел на посту как можно ближе к тому самому окошку; он там оставался с той минуты, как миссис Биглин возвращалась из кино и будила его, до самого рассвета.