Овцебык   ::   Лесков Николай Семенович

- Вам не будет о ней скучно?

- Что это вы говорите? - спросил Овцебык, расширив свои глаза и пристально уставив их на меня.

- Так говорю. Она - хорошая девушка.

- Ну так что ж, что хорошая?

Василий Петрович помолчал, выколотил о подоконник свою трубку и задумался.

- Паршивые! - проговорил он, закуривая вторую трубку.

Челновский и я рассмеялись.

- Чего вас разбирает? - спросил Василий Петрович.

- Это дамы, что ли, у тебя паршивые?

- Дамы! Не дамы, а жиды.

- К чему ж ты тут жидов вспомнил?

- А черт их знает, чего они помнятся: у меня мать, да и у них у каждого есть по матери, и все знают, - отозвался Василий Петрович и, задув свечку, с трубкою в зубах повалился на половой коврик.

- Это ты еще не забыл?

- Я, брат, памятлив.

Василий Петрович тяжело вздохнул.

- Подохнут, сопатые, дорогой, - сказал он, помолчав.

- Пожалуй.

- И лучше.

- Экое у него и сострадание-то мудреное, - сказал Челновский.

- Нет, это у вас все мудреное. У меня, брат, все простое, мужицкое. Я ваших чох-мох не разумею. У вас все такое в голове, чтоб и овцы были целы и волки сыты, а этого нельзя. Этак не бывает.

- Как же по-твоему будет хорошо?

- А хорошо будет, как бог даст.

- Бог сам ничего в людских делах не делает.

- Понятно, что все люди будут делать.

- Когда они станут людьми, - сказал Челновский.

- Эх вы, умники! Посмотришь на вас, будто и в самом деле вы что знаете, а ничего вы не знаете, - энергически воскликнул Василий Петрович.