Последнее лето   ::   Почивалин Николай Михайлович

- Поберег бы ты его директор: как-никак - инвалид. Легко ли весь день железными-то ногами махать?

- Не могу, Иван Маркелыч.

- Что так? Или не жалко?

- Не то слово. Ему скоро в полную упряжку запрягаться. - Тарас Константинович помедлил, объяснил: - На пенсию, Иван Маркелыч, собираюсь.

- Да нет будто, - в сомнении сказал сторож.

- Это как же нет? - Директор даже чуточку опешил.

- Не слыхать ничего про это.

- Ну и что же?

- Значит, и не собираешься. Пока - хотя бы.

Тарас Константинович заинтересовался.

- Это почему же? Разве обязательно должны говорить?

- А как же? Чего когда случиться должно - народ завсегда раньше знает. Ты сам посуди. Кого сымать будут - знают. Кого поставят - опять знают. Деньги когда меняли, помнишь? - за неделю все знали. Народ нынче, Константиныч, скажу тебе, - с ушами да с глазами пошел. Все слышит, все видит.

Китанин пошвырял веткой догорающие угли, спросил:

- Ты побасенку не слыхал такую? Опоздал солдат из отлучки. Да еще под градусом явился. Ну, его благородие и взъярился, дает взбучку. Туды-растуды твою, - как смел? Солдат ему и говорит: так что, ваше благородие, все едино - расформировывают нашу часть. Тот тогда - еще пуще. Кто тебе, болван, сказал? Бабы, отвечает, ваше благородие, сказали. На базаре. Зерна покупал, они и сказали. Ну, офицер-то не дурак был, - понял, да и сник сразу. Эх, говорит, дурья голова, - что ж не спросил, куда меня пошлют? Беги узнай.