Повести, очерки, публицистика (Том 3)   ::   Бажов Павел

Спит ровно, спокойно, как не спал уже давно. Проснулся к вечеру. Приступов кашля нет. Зуд тоже исчез бесследно. "Байня" сделала свое дело. Вылечила!

Хозяин дома сидит около теплухи, осторожно подсовывает полено. Увидев, что Кирибаев проснулся, приглашает "вечерять".

В хозяйской половине за столом сидит вся семья. Кирибаеву подают отдельно все, начиная с солонки. Ужин сытный, мясной. Хлеб плохой. Низенький, как лепешка, и кислый.

- Такие у нас хлеба родятся, - объясняет хозяин. После ужина пьют горячую чугу. Делают ее из наростов на осине. Их сушат, толкут и употребляют вместо чая. Цвет похожий, но... горько и вязко во рту.

Вскоре после "вечери" начинают подходить женщины-соседки с прялками. Шутливо спрашивают у хозяйских дочерей:

- Уси не тыи? Стары та без вусов!

- Бежите скорейше резье нацепить, - говорит мать.

Обе девицы куда-то исчезают. Приходят нарядные - в бусах, серьгах, с пучками лент в косах.

Они ждут "своих мальцов". Набирается немало таких же нарядных подруг. Детвора густо засела в углах и на полатях.

Старухи жужжат прялками и тянут под нос какую-то душеспасительную песню о пустыне-дубраве и людях молодейших.

Ватагой входят парни. Двое из них с узелками гостинцев для невест. Кривой парень-горбун затренькал на самодельной бандуре. Начались танцы.

Танцуют посменно по четыре пары. Парни, приглашая и усаживая девиц, целуют им руки.

"Польский обычай", - отмечает для себя Кирибаев.