Улица Пяти Лун   ::   Питерс Элизабет

Хелена не стала ее снимать: должно быть, боялась, что я вырву у нее сокровище и умчусь с добычей. Впрочем, монументальная грудь Хелены вполне могла сойти за музейную подставку.

Я готова была поклясться, что вещь подлинная. Нет, беру эти слова назад: после всего, что мне стало известно, я не рискнула бы ставить на кон свою репутацию. Но такое украшение таинственный ювелир вряд ли скопировал, да и очкарики в лабораториях еще не настолько преуспели в создании синтетических алмазов, чтобы производить их в большом количестве по бросовым ценам. Кроме того, хотя эта брошь стоила больше денег, чем я когда-либо видела, ничего особенного она не представляла. В коллекции Пьетро имелись куда более ценные и редкие экземпляры.

Я восхищалась брошью, а Хелена так и лоснилась от самодовольства. Мы все еще стояли у окна, когда дверь отворилась и в гостиную, опираясь на руку внука, вошла престарелая графиня.

Наверное, Хелена подозревала, что брошь может стать причиной скандала, но она была готова к нему, а потому лишь еще больше выпятила грудь. Бриллианты сверкнули в свете закатного солнца, и вдова, чьи глаза были столь же остры, сколь немощно тело, замерла как вкопанная. Она ничего не сказала, но я слышала ее дыхание, напоминавшее шипение рассерженной змеи. Глаза-бусинки превратились в глаза-щелки, яркое напоминание о связи всего сущего на этой земле — в наших предках числятся птички, которые в свою очередь произошли от рептилий.

Пьетро поспешно повернулся ко всему спиной и накинулся на закуски.