Улыбка Джоконды   ::   Хаксли Олдос Леонард

Генри, полюбитьещесильнее. Но, Генри, теперьмысвободны!

Свободны? Втемнотепослышалсяшорох— онаопустиласьнаколенипередегокреслом:

— Генри! Генри! Ятожебыланесчастна.

Еерукиобвилисьвокругнего, ипотому, каквздрагивалиееплечи, онпонял, чтоонарыдает. Словнопросительница, молящаяопощаде.

— Ненадо, Дженнет! — воскликнулон. Этислезыбылиужасны, ужасны. — Нет, тольконесейчас. Успокойтесь, подителягтевпостель. — Онпохлопалеепоплечуивстал, высвободясьизееобъятий. Онатакиосталасьнаполувозлекресла, накоторомонсидел.

Пробравшисьощупьювхоллидаженеразыскавсвоюшляпу, онвышелиздомаиосторожноприкрылзасобойдверь, так, чтобынескрипнуло. Тучирассеялись, вчистомнебесветилалуна. Дорожкабылавсявлужах, изканавистоковдоносилосьжурчаниеводы. МистерХаттоншлепалпрямополужам, небоясьпромочитьноги.

Каконарыдала! Душераздирающе! Кчувствужалостиираскаянию, котороевызываловнемэтовоспоминание, примешивалосьчувствообиды. Неужелионанемоглаподыгратьемувтойигре, которуюонвел, — вжестокойизабавнойигре? Новедьонссамогоначалазнал, чтоонанезахочет, несможетигратьвэтуигру, зналивсежепродолжалсвое.

Чтоонатамговорилаострастяхистихиях? Что-тодонельзяизбитоеивтожевремяправильное, правильное. Онабылакакподбитаячернотойтуча, чреватаягромом, аон, наивныймальчонкаБенджаминФранклин, запустилвоздушногозмеявсамуюгущуэтойгрозы. Даещежалуетсятеперь, чтоегоигрушкавызваламолнию.