Пути-перепутья (Пряслины - 3)   ::   Абрамов Федор Александрович

Потом, когда игра понемногу выровнялась и страсти поулеглись, Игнатий Баев опять принялся трясти его, Лукашина. Дескать, какого хрена перед ним на задних лапах ходить? В случае чего ведь можно и выставку дать - колхоз у нас, а не частная лавочка.

- Полегче на поворотах, - раздался предостерегающий голос Петра Житова. Советую.

- А что?

- А то. В Водянах один все глотку надрывал, знаешь, теперь где?

- Это Васька-то беспалый?

- Хотя бы.

- За Ваську не беспокойтесь, - живо вмешался Аркашка Яковлев. - На днях письмо было. Ничего, говорит, края сибирские, - жить можно. Без коклет да без компоту за стол не садимся - на золотых приисках вкалывает. И бабе своей тысчонку да посылку сварганил.

- Ну вот видишь? - торжествующе воскликнул Игнатий. - А мы с тобой много этих самых коклет да компоту едали? И потом, вот что я тебе скажу. Он хоть и чужак-чужак, а понимает: без нашего брата ему никуды...

- Кто чужак? - вскричал Чугаретти. - Иван Дмитриевич? Не согласен!

Тут в бане поднялся страшный шум и галдеж. Игнатий Баев, Аркашка Яковлев, Филя-петух - все трепали и рвали Чугаретти, учили уму-разуму: дескать, не вылезай из общей упряжки, не холуйничай, не сучься.

Чугаретти попервости огрызался, тому, другому сдачи давал, но под конец и он запросил пощады:

- Да что вы, понимаешь, все под дыхало да под дыхало! Когда Чугаретти сукой был? Чугаретти, понимашь, всю жизнь по честности...