Река   ::   Бондарев Ю В

-Да вы что? - Свиридов сдавленно вскрикнул, выкатил белки, вырываясь. - Кедрина в могилу загоняете, а меня - в инвалиды, что ли? Что вы меня успокаиваете? Какой вы врач? Смешно это!..

Аня медленно выпрямилась, и вдруг Свиридов показался ей таким незнакомым, чужим, стало невыносимо смотреть на его неприятно-злое, изменившееся лицо, на его ямочку на полном подбородке, на его измазанные грязью руки, гладящие ногу.

- Знаете что, - сказала она негромко, - вы правы. Ложитесь и успокойтесь. Я только об этом вас прошу.

Он повалился на ветви, скосясь в сторону Кедрина, всхлипывающего в бреду, и опять сел, словно толкнуло его, остановил моргающие глаза на желтом огне "летучей мыши" и засмеялся непонятным насильственным смехом.

- Простите меня, Анечка, - нашло на меня, сам не знаю... - заговорил он с придыханием, оборвав смех, - нам что-то делать надо, что-то делать, доктор! Утром погрузиться бы на плот, до партии добраться, а там Кедрина в больницу, на катере или вертолете. Понимаете? Или еще нет? К людям надо!..

- Нет, с ним я никуда не поеду, - ответила Аня, сидя у изголовья Кедрина, и отрицательно покачала головой.

- Вы с ума сходите, доктор! - обрывисто проговорил Свиридов. - Вы небось об энцефалите и слыхом не слыхивали!

Она молчала.

Свиридов, сопя, перхая, лег на ветви и заворочался, зашуршал плащом, через ноздри шумно втягивая в себя воздух:

- Боже мой, боже мой, кому же это нужно?..