JК
Россия молодая. Книга 1 :: Герман Юрий Павлович
Страница: 303 из 822Словно очумев, прыгали по двору, задрав хвосты, две рыжие телки. Монахи издали смотрели на солдат, курящих табак в обители, на сердитого бледного офицера в Преображенском кафтане, на плечистого золотоволосого кормщика Рябова, на узников, потерявших всякий страх и срамословящих с преображенцами. А Егорша-пастушонок, словно бы заколдованный, все ближе и ближе подходил к монастырским узникам, искал, спрашивал все громче:
– Аггей? Аггеюшка? Аггей наш-то...
– Здесь он, братушка твой! – сказал Рябов. – Здесь живой, вишь задремал на воле...
И толкнул Аггея, чтобы тот обрадовался встрече с братом. Аггей раскрыл глаза, охнул, не вставая с земли протянул руки к Егорше.
– Живешь?
– Живу! – улыбаясь брату и плача от жалости к нему, что так исхудал и почернел, ответил Егорша. – Живу, Аггеюшка...
– И я вот нынче живу! – сказал Аггей. – Вишь, как?
– Егор, а Егор! – окликнул мальчика Рябов.
Тот обернулся, все еще держась за брата.
– Идем с нами в матросы! Желаешь в артель в нашу? Вон ватага будет – велика!
Егорша слабо улыбнулся.
– Дед твой кормщиком был, отца море взяло, – уже без улыбки молвил Рябов. – Брат у тебя мореход добрый. Для чего тебе здесь скотину пасти? Холопь ты им, что ли? Еще в подземелье засадят, как вот Аггея...
Коровы мычали у закрытых монастырских ворот, стучали рогами в трехвершковые сосновые доски, просились в поле. Егорша их не видел.
– Аггей? Аггеюшка? Аггей наш-то...
– Здесь он, братушка твой! – сказал Рябов. – Здесь живой, вишь задремал на воле...
И толкнул Аггея, чтобы тот обрадовался встрече с братом. Аггей раскрыл глаза, охнул, не вставая с земли протянул руки к Егорше.
– Живешь?
– Живу! – улыбаясь брату и плача от жалости к нему, что так исхудал и почернел, ответил Егорша. – Живу, Аггеюшка...
– И я вот нынче живу! – сказал Аггей. – Вишь, как?
– Егор, а Егор! – окликнул мальчика Рябов.
Тот обернулся, все еще держась за брата.
– Идем с нами в матросы! Желаешь в артель в нашу? Вон ватага будет – велика!
Егорша слабо улыбнулся.
– Дед твой кормщиком был, отца море взяло, – уже без улыбки молвил Рябов. – Брат у тебя мореход добрый. Для чего тебе здесь скотину пасти? Холопь ты им, что ли? Еще в подземелье засадят, как вот Аггея...
Коровы мычали у закрытых монастырских ворот, стучали рогами в трехвершковые сосновые доски, просились в поле. Егорша их не видел.