Россия молодая. Книга 2   ::   Герман Юрий Павлович

– Ишь ты, чертова обедня! – ворчал он, прохаживаясь по спаленке, стены которой были вплотную увешаны пучками сухих трав: Таисья унаследовала от покойной бабиньки Евдохи ее умение лечить травами и мазями и не без успеха пользовала болящих моряков на берегу Невы теми же средствами, которыми лечила бабинька Евдоха на далекой Двине. – Ишь ты, с этими туфлями, да пряжками, да чулками! – ворчал кормщик, удерживая себя от более крепких слов. – Вон теперь и ходи цельный день заморской чучелой...

Не надевая камзола и кафтана, он побрился перед маленьким стальным зеркальцем, умылся и стал столбом в дверях, ожидая завтрака. Но завтрака никакого не было, и Таисья словно бы совсем не замечала мужа: высоко подоткнув подол и показывая свои красивые, смуглые и легкие ноги, она березовым веником, по двинскому обычаю, шаркала некрашеные полы, оттирала их песком и шпарила кипятком из чугуна. Все здесь в кухне было перевернуто вверх дном, и Ивану Савватеевичу ничего не оставалось иного, как еще раз вопросительно покашлять и выйти на улицу, на лавочку для препровождения времени.

– Водицы-то принести? – спросил он, накидывая полушубок.

– Наносила уже! – ответила Таисья тем голосом, которым отвечают все жены в случаях таких домашних авралов. – Еще бы завтра вспомнил про водицу-то! Да оденься потеплее, Савватеич, не лето еще!

Савватеичем она стала называть его недавно, и это немного огорчало Рябова.

– Савватеич! – сказал он из сеней.