JК
Россия в постели :: Тополь Эдуард
Страница: 34 из 55Нет ни одной женщины, которую нельзя обучить наслаждаться сексом — не просто довольствоваться приятностью совокупления, нет,именно наслаждаться сексом, терзать, грызть это наслаждение крепкими молодыми зубами, грызть вдвоем, как терзают, балуясь, тряпку два разыгравшихся щенка.
Но все это — в будущем, все эти наслаждения, половые схватки, постельные баталии и услады — после, через несколько лет, и не просто так, не случайно — а благодаря той единственной учительнице, которая в течение нескольких недель превратила неумелого, бездарного прыщавого и разочарованного в мироздании юнца в подлинного (я смею верить) мужчину.
Итак — учительница!
Моя дорогая, моя сексапильная наставница, которой я обязан всем, что я умел и умею.
«Всему лучшему в себе я обязан книгам», — сказал наш великий пролетарский писатель Максим Горький.
Ну, что ж, я могу повторить вслед за ним — всему лучшему, что я умею делать с бабой, я обязан Ире, Ирочке Полесниковой, корректору нашей городской газеты «Южная правда».
Ей было 25, мне — 20. Она была корректор, а я — курьер на полставки, т.е. на 3 дня в неделю. У нее была дочка четырех лет и мама, которая работала в той же редакции заведующей канцелярией. И втроем они жили в крохотной однокомнатной квартире. При этом мама работала в редакции днем, а Ира — с полудня до вечера, поскольку корректорская работа — вечерняя. Таким образом, для секса у нас было только утреннее время — после того, как Ирка отводила дочку в детский сад.
Но все это — в будущем, все эти наслаждения, половые схватки, постельные баталии и услады — после, через несколько лет, и не просто так, не случайно — а благодаря той единственной учительнице, которая в течение нескольких недель превратила неумелого, бездарного прыщавого и разочарованного в мироздании юнца в подлинного (я смею верить) мужчину.
Итак — учительница!
Моя дорогая, моя сексапильная наставница, которой я обязан всем, что я умел и умею.
«Всему лучшему в себе я обязан книгам», — сказал наш великий пролетарский писатель Максим Горький.
Ну, что ж, я могу повторить вслед за ним — всему лучшему, что я умею делать с бабой, я обязан Ире, Ирочке Полесниковой, корректору нашей городской газеты «Южная правда».
Ей было 25, мне — 20. Она была корректор, а я — курьер на полставки, т.е. на 3 дня в неделю. У нее была дочка четырех лет и мама, которая работала в той же редакции заведующей канцелярией. И втроем они жили в крохотной однокомнатной квартире. При этом мама работала в редакции днем, а Ира — с полудня до вечера, поскольку корректорская работа — вечерняя. Таким образом, для секса у нас было только утреннее время — после того, как Ирка отводила дочку в детский сад.