Семь дней творения   ::   Максимов Владимир Емельянович

- Господи!..

Едва Петр Васильевич тронулся с места, знакомая старушка, вынырнув неведомо откуда, заступила ему дорогу.

- Вы уже уходите, брат? - удивленно зашуршала она. - Но ведь еще о новом пришествии будет!

- Мне Лесковых нужно...

Даже в полутьме было видно, как и без того восковая пигалица побелела:

- Лесковы здесь давно не живут.

- А где?

- Не знаю... Кажется, по Рязанской... По-моему, дом пять... - Старушка легонько подталки-вала его к выходу, а когда, наконец, он оказался в сенях, предупредила со значением: - У нас есть разрешение. Мы зарегистрированы.

И захлопнула перед ним дверь.

В течение многих лет Петр Васильевич по камушку, медленно и упорно выстраивал для себя свой мир. И, как думалось ему до сих пор, выстроил. В этом мире царили закон и порядок. В нем все было выверено до мельчайших деталей. И жизнь раскладывалась надвое: "да" и "нет". "Да" - это всегда оказывался он и его представления об окружающем. "Нет" - все, что тому противоре-чило. И он носил этот мир в себе, как монолит, его невозможно ни порушить, ни поколебать. И вдруг - на тебе! - два-три крохотных события, две-три случайные встречи, и мир, взлелеянный с такой любовью, с таким тщанием, начинал терять свою устойчивость, трещать по швам, развали-ваться на глазах.