Страница:
14 из 29
То, что было скучно и тяжело прежде, она забыла, и ей казалось, что позади,страшно далеко было только мимолетное, радостное и теплое, все точно освещенное ярким и греющим светом, а теперь было пусто и холодно, впереди еще темнее и мрачнее, и хотелось иногда умереть. Только когда она вспоминала сына, что-то светлое мелькало перед нею и становилось осмысленнее все, что она делала.
- Ваня? - тихо спросила она из-за лампы.
- Я, мама! - отвечал Ланде, бросил фуражку на стол, подошел к ней и сел рядом, прижавшись головой к полному, но уже не упругому, теплому, как лежанка, плечу. Она погладила его по голове, по редким, очень мягким и светлым волосам, и подумала, что в нем - все ее будущее, вера, радость и смысл, вся эта непонятная, страшная жизнь.
- Хочешь есть? - спросила она и положила ему руку на плечо.
- Хочу, - сказал Ланде и стал тихо и нежно целовать ее пухлую, с коротенькими сморщенными пальцами руку.
- Милый мой мальчик! - со слезами на глазах сказала мать.
Что-то прочное, давно знакомое и дорогое им ощущение протянулось между ними, и Ланде больше не мог не сказать того, о чем думал все время:
- Мама, что, собственно, осталось после папы... всего?
Мать нисколько не удивилась этому вопросу, потому что Ланде еще не знал, в состоянии ли он продолжать теперь университет, и она подумала, что это затем.
- Немного, Ваня... - грустно сказала она, думая о другом. - Вот дом, пенсию мне назначили, слава Богу, недурную. А денег осталось всего четыре тысячи.
- Так я и думал.
|< Пред. 12 13 14 15 16 След. >|