Смерть Ланде   ::   Арцыбашев Михаил

Вы, конечно, иначе смотрите?

В голосе его тихо вздрогнула скрытая угроза. Шишмарев посмотрел на него презрительно и зло и отвернулся.

- Да... - протянул Фирсов, помолчав. - А я, Иван Ферапонтович, на днях был в суде присяжным. Интересное дело попалось. Судили, знаете, за кражу со взломом одного мастерового... Он тут у нас на паровой ткацкой служил мастером. Да вы его, кажется, знаете: Ткачев по фамилии...

- Ткачев? - испуганно вскрикнул Ланде, - да не может быть!

- Да, - с удовольствием сказал Фирсов, за кражу. - Дело-то само по себе пустое, но держал он себя... Можете себе представить: от защитника он отказался, сам говорил... "Я украл, говорит, конечно, но, господа присяжные, кто из вас без греха, пусть первый меня осудит!.." Кощунство, в сущности говоря! Но тут только я понял, какая сила в этих словах...

- Тут не в словах дело! - отозвался Семенов.

Фирсов вдруг весь как-то взъерошился и надулся.

- Нет, именно в этих словах!.. В словах!

И он спутанно стал доказывать, что именно эти слова, как чудо, как "слово Божие", независимо от того человека, который сказал их, применив к своей страшной и горькой жизни, "ударили по сердцам". И в том, что он говорил, было что-то такое сухое, скучное, - его не стали слушать.

Марья Николаевна протянула руку в широком белом рукаве, точно крыло какой-то большой белой птицы, и громко сказала:

- Луна, луна всходит!

Фирсов круто замолчал и с выражением злой обиды посмотрел на нее.

- Да, конечно...