Солдатами не рождаются   ::   Симонов Константин Михайлович

— Товарищ генерал, вставайте, — сказал он, спросонок не разобрав, что Серпилин не спит, а сидит за столом, и не один, а с кем-то еще. Потом понял, поздоровался и спросил: — Чаю вам согреть?

— Спасибо, не надо, — сказал Серпилин.

— Заходи, позавтракаешь с нами, — сказал Иван Алексеевич.

— Спасибо, я еще не умывался, — сказал мальчик и закрыл дверь.

— Только водки ему не давай, — сказал Серпилин.

— А я и не собираюсь, — сказал Иван Алексеевич и положил на край стола булку с колбасой и огурец. — А твой где?

— Был, ушел.

— Провожать тебя не явится?

— Нет.

— Скажи, как будет дальше с сыном? — спросил Иван Алексеевич, знавший, что Серпилин будет недоволен вопросом, и все-таки считавший необходимым спросить об этом.

— Сказал, чтобы подал рапорт и ехал на фронт. Нечего ему тут в порученцах у Панкратьева тереться, — сказал Серпилин и замолчал, не желая продолжать разговор.

— Это понятно, — сказал Иван Алексеевич. — А вообще как думаешь с ним дальше?

И когда Серпилин так ничего и не ответил, стал рассказывать ему про сына: с какой энергией и отчаянием тот пробивался в Генштаб и как через все преграды все же пробился, чтобы вызвать отца и хоть что-то сделать для матери.

Серпилин понимал, что Иван Алексеевич пробует смягчить его. Понимал, но отвечать не хотел, считая, что это в его жизни такой вопрос, который теперь, после смерти жены, не касается и не будет касаться никого другого, кроме него самого.

— Так как же все-таки будет с сыном? — в третий раз спросил Иван Алексеевич.