Спокойствие не восстановлено   ::   Куликов Геомар Георгиевич

Должно, предел какой перешли: то еще можно было терпеть, а нынче — невмоготу. Мужики говорят: либо воля, либо берись за топор.

— С землицей как?

— Во-во! — оживился дед Тимофей. — В ней-то, похоже, вся загвоздка. Только слухи пошли о воле, принялись мужиков с добрых земель на худые переселять.

— А спорить?

— И-и, касатик, с барином-то? Родьку, младшенькова Паньковых, можа, помнишь? Заспорил. Показалось обидно и против справедливости. И что? Враз забрили в рекруты. Отец с матерью тепереча обливаются горючими слезами. Жену на сносях едва отходили, думали, помрет.

Легли спать поздно. Кряхтели на печи дед с бабкой, ругали ребятишек, что примостились там же и мешали старикам. Ворочались и чесались большие и малые на полу. Возился, беспокойно взвизгивая, поросенок, и на него спросонья сердито шипели гуси. То и дело заливался плачем младенец в люльке, и Нюрка вскакивала, чтобы укачать его. Выходил кто-то. Хлопала входная дверь, обдавая Гошку холодом.

Подавленный увиденным, он спросил шепотом у матери:

— Мы так будем жить?

Она, поняв по-своему, также шепотом ответила:

— Едва ли, сынок. У них своя крыша над головой. А у нас нет.



Глава 7

ПРОГЛОТИ ЯЗЫК…

Утром, глядя на Яковлевых безжизненными глазами, Упырь объявил:

— Барин велел вас на месячину.

— Господь с тобой, — перекрестилась испуганно тетка Пелагея. — Не шути так.