Страница:
27 из 101
А на вопрос, почему занимаешься в спальном помещении, задумчиво отвечаешь, что-де зашел за тетрадкой, но вот зачитался последней его, товарища Уварова, политбеседой.
Итак, молодежь драила казарму, дневальный безмолвствовал, и я, воспользовавшись самым приятным, на мой взгляд, "стариковским" правом, лежал в теплой постели и сквозь полудрему следил за жизнью проснувшейся казармы.
-- Е-елин! -- раздался недовольный голос. Это снова проснулся Зуб.
-- Где Елин? -- не унимался ефрейтор.
-- В бытовке хэбэ гладит,-- доложил Малик, посвященный в драматическую историю зубовского обмундирования.
-- Позови быстро!
Преданно взглянув на сурового "старика" печальными черными глазами, Малик помчался выполнять приказ и вскоре воротился с победой, неся на вытянутых руках чистенькое "хэбэ", причем возникло такое ощущение, будто именно он, Малик, а не какой-нибудь Елин, всю ночь, не смыкая глаз, смахивая трудовой пот, стирал и гладил, радостно представляя себе, как суровый, но справедливый Зуб на "сто дней" вырядится во все чистое. Следом приплелся Елин, у него бледное веснушчатое лицо, голубые глаза, обиженные губы и странное имя -- Серафим. Кажется, он единственный из пополнения никак не привыкнет к временной утрате шевелюры и на коварный совет причесаться перед поверкой неизменно начинает суетливо искать по карманам расческу.
|< Пред. 25 26 27 28 29 След. >|