Сто дней до приказа   ::   Поляков Юрий

Чернецкий выложил из серых хлебных комочков цифру "100".

-- Ну, так чью койку мне завтра заправлять? -- спокойно спросил я членов высокого совета. Никто не ответил.

12

Но кто же мог подумать, что Елина найдет Цыпленок?

Я слышу испуганное "идите сюда!" и, путаясь ногами в мокрой траве, бросаюсь на голос. Возле подпрыгивающего на одном месте Цыпленка стоит запыхавшийся Титаренко. Следом за мной подбегает Чернецкий, он застывает рядом, и я щекой чувствую его прерывистое дыхание. Наконец, тяжело сопя, подваливает Зуб.

-- Во-он валяется! -- поясняет Цыпленок, тыча пальцем.

Мы всматриваемся: Елин лежит во рву, скорчившись калачиком и уткнувшись лицом в землю, на месте головы зияет густая тень, отбрасываемая разлапистым кустом. При свете луны виднеется спичка, забившаяся в рифленую подошву сапога, из-за голенища белеет уголок портянки.

-- Иди к нему! Иди, тебе говорят! -- Титаренко с силой выталкивает Зуба вперед, но тот, заслоняя рукой лицо, отскакивает в сторону, а потом его сопение раздается уже за нашими спинами.

Никто не решается приблизиться к Елину, точно и не его мы искали всю ночь. Шарипов печально цокает.

К Елину неуверенным шагом подбирается... нет, крадется Цыпленок. Сердце, словно чугунное ядро, тяжко раскачивается в груди. Кажется, еще минута -- и оно, с треском проломив ребра, вырвется наружу. Валера Чернецкий больно сжимает пальцами мой локоть. Зуб уже не сопит, а стонет. Подбегает комбат.