JК
Тень Ирода (Идеалисты и реалисты) :: Мордовцев Даниил Лукич
Страница: 267 из 305Бойтесь этих печатей, православные! Бегите от них, бегите в леса, укройтесь в пустынях! Солнце сошло с своего пути. Земля сорвалась... колышется... Последнее время... антихрист пришел... антихрист... антихрист...
Страшен вид фанатика. Седые волосы, словно иглы длинные, белые... рвутся от головы.
Народ в страхе разбежался. Площадь опустела.
— Ой! Ой! Ой! — кричал Демушка-калека. — Помогите! Помогите! Ой! Ой!
XXV
ЛЕВИН В ТАЙНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ
В толпе, наэлектризованной безумною проповедью Левина на крыше и в ужасе разбежавшейся, нашелся один реалист, который не испугался, не принял слов фанатика на веру, и если вместе с прочими бежал с базарной площади, то не от призрака грядущего антихриста, бежал не прятаться, не спасаться, а с тем, чтобы извлечь из этого происшествия выгоду, — поживиться, выслужиться перед властями: он бежал прямо в пензенскую земскую контору с доносом, объявить государево «слово и дело».
Этот с реальным мозгом человек был пензенский мещанин, или обыватель, Федор Каменщиков.
Немедленно в монастырь явилась воинская команда — искать бунтовщика.
Левин не прятался, не отпирался. Это был человек с железною волею, которая только теперь сказалась в нем. Прежде, как человек нервный, как идеалист, он изливался в лирических порывах, когда порыв переходил пределы нравственной упругости, пределы упругости нервов, — нервы эти лопались, как стальная пружина, и воля его ломалась, разбивалась в порывах.
Страшен вид фанатика. Седые волосы, словно иглы длинные, белые... рвутся от головы.
Народ в страхе разбежался. Площадь опустела.
— Ой! Ой! Ой! — кричал Демушка-калека. — Помогите! Помогите! Ой! Ой!
XXV
ЛЕВИН В ТАЙНОЙ КАНЦЕЛЯРИИ
В толпе, наэлектризованной безумною проповедью Левина на крыше и в ужасе разбежавшейся, нашелся один реалист, который не испугался, не принял слов фанатика на веру, и если вместе с прочими бежал с базарной площади, то не от призрака грядущего антихриста, бежал не прятаться, не спасаться, а с тем, чтобы извлечь из этого происшествия выгоду, — поживиться, выслужиться перед властями: он бежал прямо в пензенскую земскую контору с доносом, объявить государево «слово и дело».
Этот с реальным мозгом человек был пензенский мещанин, или обыватель, Федор Каменщиков.
Немедленно в монастырь явилась воинская команда — искать бунтовщика.
Левин не прятался, не отпирался. Это был человек с железною волею, которая только теперь сказалась в нем. Прежде, как человек нервный, как идеалист, он изливался в лирических порывах, когда порыв переходил пределы нравственной упругости, пределы упругости нервов, — нервы эти лопались, как стальная пружина, и воля его ломалась, разбивалась в порывах.