Тюрьма   ::   Горький Максим

Злодея и убить - не грех, а вы думаете, палачу-то сладко?

Миша быстро наклонился к отверстию в двери - он хотел видеть, что теперь выражает лицо этого старика, который неизвестно зачем отбросил от себя родного сына и способен пожалеть палача? Но лицо, как всегда, было подобно камню, покрытому трещинами, и глаза на нём блестели, точно два куска мутного стекла...

- Что смотрите? - спросил старик.

- Так... ничего... - тихо ответил Миша. - Скажите, почему вам не понравилось, что сын со штундистами познакомился?

- А про неё говорили, что она вредная... штунда! Однако года три назад сидело здесь четверо их... ничего, степенные мужики! Грамотеи всё, смирные... худого за ними здесь не было замечено! Хорошие арестанты... Спрашивал я их про Алексея - не знаем, сказали. Нас, говорят, много. Пожалуй, это и верно - часто они здесь сидят...

Помолчав, он продолжал:

- Теперь преступников всё больше пошло... Раньше были одни воры, грабители, убийцы... а теперь вот начались студенты, рабочие, политические, штунда и ещё всякие... Развал пошёл!

- Это вы - неверно! - горячо и торопливо заговорил Миша. - Люди хотят исправить жизнь, сделать её лучше для всех...

Из-за двери раздался негромкий, сухой смех, и потом старик, покашливая, сказал:

- Слышал я это... да! Многие говорили так-то...

Он поднялся и ушёл, как будто недовольный и рассерженный.

А однажды он рассказал такую историю.

- Я ведь жалостлив... я могу людей понять! Сидел в моём коридоре беглый каторжник, - здоровенный такой парень, красавец, обходительный...