Вороны не умеют считать   ::   Гарднер Эрл Стенли

Его глаза выражали скуку, он все время косился на часы, словноприкидывая, когда же, наконец, удастся пообедать.

Шарплз и Мария Гонсалес продолжали возбужденно говорить по-испански. За это время вполне можно было бы рассказать всю биографию Кеймерона — от дня рождения до дня смерти.

Вдруг Мария вскрикнула и заплакала. Достала из сумочки носовой платок, стала вытирать слезы. Словно о чем-то вспомнив, подняла на Шарплза полные слез глаза и снова разразилась потоком испанских слов.

Казалось, Шарплзу что-то не понравилось. Как бы защищаясь, он поднял левую руку и что-то произнес приказным тоном.

Женщина запнулась и снова зарыдала.

Шарплз закончил составлять список и спросил меня:

— Что мне теперь делать?

Я указал на стоящего у двери полицейского:

— Дайте список ему. Скажите, что это для Бьюды. Шарплз последовал моему совету.

— Ну, теперь, кажется, можно идти, — сказал я и направился к двери.

Шарплз посмотрел на полицейского. Тот махнул рукой. Мы оба были свободны.

На полдороге к двери Шарплз вдруг остановился и повернулся к служанке.

— Не надо, — тихо сказал я. — Не искушайте судьбу. Если вы сейчас вернетесь и начнете опять болтать по-испански, даже самый тупой полицейский заподозрит неладное.

— Что вы имеете в виду? — с негодованием воскликнул Шарплз.

— Что вам не надо тут задерживаться. Пойдемте.

Мне не нравятся ваши намеки, процедил Шарплз сквозь зубы, однако задерживаться не стал и быстрым шагом вышел из дома.