У   ::   Иванов Всеволод

Черпанов обратилсяко мне:

- Егор Егорыч, вы, никак, чем-то хотели обмолвиться?

Врать мне трудно, но, странное дело, всегда, когда я вру, моя ложь кажется многим чем-то обидным. Начал я издалека, решив воздействовать на жаворонковское раскаяние и перерождение:

- Когда я летел по лестнице от вас, Кузьма Георгич, то порядочно испортил свой костюм. Естественно, я б желал приобрести свежий. Я слышал от старичка, у вас присутствовавшего, что вы имеете таковой. За деньгами я не постою, если заграничный...

Жаворонков, как я и ожидал, обиделся. Он подобрал рыхлый свой рот, внутренно как-то оглянулся, да и все в комнате внутренне оглянулись. Он осторожно сказал:

- Если имеется костюм, гражданин, то сгодится для себя. На Урале вот какая высокая должность предлагается.

- Высокая не по чину, а по возможностям,- сухо вставил свое слово Черпанов.- При такой должности лучше соблюдать скромность: толстовки достаточно, Кузьма Георгич.

Я продолжал:

- Смешно думать, Кузьма Георгич, что ваше перерождение ограничится внутренностью, а не внешностью. Вы получите подобающий костюм, а зачем вам заграничный?

- Чрезмерное стремление,- сказал Черпанов небрежно.

Жаворонков поднял кулак.

- А ну, встаньте!

Черпанов встал.

- Я Егор Егорычу велел встать.

- Да мы приблизительно одного роста.

- Где ж одного, когда вы, Леон Ионыч, головой выше.

- Это кажется от моих умственных способностей.