Страница:
257 из 422
Катя испуганно смотрела на Сташенко, которогострашилась, надеется, больше, чем следователя.
— Она уже все вам сказала! — Сташенко смотрел мимо Кати. — Ей нечего больше прибавить, больше она не знает. Заплатите девчонке и отпустите на все четыре стороны.
— Доннерветтер!
Его не били. Напротив, уход в тюремной больнице был сносный. Русские врачи содержали в чистоте и сытости, рана заживала. Вероятно, был особый приказ: сохранить.
Он, однако, понимал, что все еще впереди. До каких пор с ним будут церемониться? Следователи бесились: он приоткрывал тайну ровно настолько, чтобы заинтриговать их, и, по существу, подтверждал только то, что они уже знали.
Очная ставка с Катей Помаз была, по-видимому, венцом следственной работы.
Ее увели. Следователь позвонил. Вскоре вошел какой-то высший чин, и все встали. Немцы переговорили меж собой о чем-то, приказали Сташенко встать и повели длинным коридором. У двери, обитой черным дерматином, высший чин приосанился.
В просторном кабинете сидели военные. Один — за письменным столом.
— Вы знаете, кто здесь? — спросил переводчик. Сташенко отрицательно покачал головой.
— Эрих Кох, обер-президент. Слышали?
На стенах висели портреты Гитлера, Геринга и этого, что сидел за столом — невысокого, коренастого, с сильным лицом и коротко подстриженными, как у Гитлера, усиками.
Так вот он каков, Эрих Кох, гаулейтер!
Выразительные пальцы Коха тискали сигарету.
|< Пред. 255 256 257 258 259 След. >|