Страница:
258 из 422
Спокойные, чуть насмешливые его глаза, казалось, что-то высматривали в зрачках вошедшего.
— Раухен зи? Курите?
Сташенко нерешительно взял сигарету. Присутствующие оживились.
Кох щелкнул портсигаром и подбросил его на ладони. Затем чиркнул зажигалкой.
— Как с вами здесь обращаются?
— Не жалуюсь, — ответил Сташенко. — Пока...
— Вы не беспокойтесь, — сказал Кох. — Мне говорили, что вы оказали сопротивление, потому в вас стреляли. А вообще мы ценим мужество. Вас не тронут.
Сташенко молчал. Он догадывался, чего от него хотят.
Кох не скрывал своих намерений. В его экспозиции было нечто заученное. Переводчик едва успевал за своим патроном и, вероятно, переводил только смысл резких и хорошо отлитых немецких фраз.
Если вы настоящий социалист, заблудившийся в коммунизме, германская администрация предлагает вам... Мы умеем ценить настоящих людей и друзей... Война проиграна... сохранение чести и искренняя переоценка собственных убеждений... впрочем, к черту переоценку... Важен результат. Короче говоря...
Короче говоря, Кох предлагал ему назвать все очаги партизанского сопротивления в области и выступить в печати с обращением, как это сделал генерал Власов и некоторые другие. С обращением к советскому народу.
— Передавали, что вы несговорчивы... Ничего не даете следствию... Путаете. Предлагаю последний шанс... Русские умеют умирать, этим не удивите. А вот жить не умеют. Кох научит вас жить. Хор-р-рошо жить. — Ему, видимо, самому нравилось то, что он говорил.
|< Пред. 256 257 258 259 260 След. >|