Упадок и разрушение   ::   Во Ивлин

В общем и целом, блудница вавилонская, сэр...

Сэр Уилфред улыбнулся, как фокусник, вытащивший из колоды нужную карту.

-- А я, -- сказал он, -- думаю иначе. Вас это, быть может, удивит, но, на мой взгляд, самое важное -- ножка табурета, которой размахивал заключенный!

-- Порча тюремного имущества, -- кивнул главный надзиратель. -- Тяжкий проступок.

-- Чем вы занимались на свободе? -- повернулся Лукас-Докери к арестанту.

-- Плотничал, сэр.

-- Так я и знал! -- возликовал сэр Уилфред. -- Вот вам еще один случай подавленной потребности в творчестве! Послушайте, дружок, с вашей стороны очень скверно оскорблять надзирателя, который, разумеется, никакая не вавилонская блудница. Надзиратель символизирует собой справедливое негодование общества и, как и все мы, он -- добрый христианин. Но я понимаю, отчего вам тяжело. Вы творили, а теперь, в тюрьме, почувствовали, что вас лишают средств самовыражения. Ваша творческая энергия находит выход в бессмысленных вспышках. Я распоряжусь, чтобы вас снабдили верстаком и плотницким инструментом. Прежде всего -- почините мебель, которую вы так бесцельно сломали, а потом мы подберем вам работу в русле вашей прежней профессии. Идите... Ищите первопричину! -- добавил сэр Уилфред, когда рыжего увели. -- Ваши Правила внутреннего распорядка подчас только смазывают симптомы, вместо того чтобы вскрыть самую подоплеку проступка.

Два дня спустя тюрьма пришла в состояние крайнего оживления. Что-то произошло.