В людях   ::   Горький Максим

Осип взял со стола воблу, поколотил ее об сапог и начал аккуратно сдирать шкуру, спрашивая:

- Деньги-то все ухнул?

- За Петрухой есть...

- Гляди, оправишься ли? Ехать бы теперь в Томской-то...

- Да что ж, в Томской...

- Али раздумал?

- Кабы чужие звали.

- А что?

- А то - сестра, зять...

- Ну?

- Не больно радошно к своим под начал идти...

- Начал везде одинаков.

- Все-таки...

Они говорили так дружески серьезно, что татарка перестала дразнить их, вошла в комнату, молча сняла со стены платье и исчезла.

- Молодая,- сказал Осип.

Ардальон поглядел на него и без досады проговорил:

- Всё - Ефимушка, смутьян. Ничего, кроме баб, не знает... А татарка веселая, дурит всё...

- Гляди - не вывернешься,- предупредил его Осип и, дожевав воблу, стал прощаться.

Дорогой назад я спросил Осипа:

- Зачем ты ходил к нему?

- А поглядеть. Человек знакомый. Мно-ого я эдаких случаев видел живет-живет человек да вдруг как из острога вырвется,- повторил он уже сказанное раньше.- Водочки надо остерегаться!

Но через минуту сказал:

- А без нее - скушно!

- Без водки?

- Ну да! Выпьешь - словно по другой земле пойдешь...

Ардальон - не вывернулся. Спустя несколько дней он пришел на работу, но вскоре снова исчез, а весною я встретил его среди босяков,- он окалывал лед вокруг барж в затоне.