Венгерский набоб   ::   Йокаи Мор

Несколько часов спустя все общество село ужинать.

И всем бросилось в глаза, что Янош не ест ничего и не пьет.

Он сказал, что хочет воздержаться до завтрашнего дня от обыкновенной нищи после святых даров.

Но старый гайдук, обыкновенно ему прислуживавший, шепнул Рудольфу, что барин уже со вчерашнего вечера крошки в рот не брал.

30. А ТЕПЕРЬ ПОПРОЩАЕМСЯ

Все в доме давно улеглись, только Рудольф бодрствовал. В камине уютно потрескивали дрова, и он засиделся далеко за полночь, размышляя о прошлом и будущем. Нескромностью было бы пересказывать, что ему думалось. Бывают тайны, которые лучше в сердце хранить, в самом дальнем уголке.

После полуночи в доме поднялась суета, слуги взад-вперед бегали по коридорам. Рудольф, еще одетый, вышел на галерею и столкнулся со старым Палом.

- Что случилось? - спросил он.

Старый гайдук хотел ответить, но не мог разомкнуть дрожащих губ, скорбно искривленных просившимся наружу рыданием.

Наконец слезы брызнули у него из глаз, и он пробормотал:

- _Помер_...

- Не может быть! - вскричал Рудольф и бросился в спальную Яноша Карпати.

Набоб лежал с закрытыми глазами, сложив руки на груди. Перед ним портрет жены, чтобы и последний взгляд упал на нее. Величав был его лик, очистясь со смертью от бренных страстей, - лишь природные, изначальные черты проступали в нем.

Скончался он так тихо, что и верный слуга не заметил, спавший в одной с ним комнате.