Верный Руслан   ::   Владимов Г Н

В совершенном отчаянии увидел он Альму, уходившую в пролом, - право, её белоглазый уходил достойнее, сумел даже тяпнуть хорошенько лагерника, наседавшего с палкой; ему бы ещё выучку, белоглазому, кто ж за ногу берёт, когда палка в руке! - увидел сквозь проредь толпы Байкала, загнанного уже в переулок, нападавшего оттуда - на две жердины, которые ему с рёготом совали в пасть... Это было всё, он, Руслан, оставался один. Один - чтобы согнать в колонну всё разбредшееся, орущее, вышедшее из повиновения стадо! - и хоть не до лагеря довести, на это [167] он уже не надеялся, но удержать здесь до подхода хозяев должны же они были когда-нибудь появиться! Сзади его прикрывала стена ларька. Тех троих у прилавка можно было не опасаться - за всё время они, кажется, не переменили поз и смотрели на происходящее с похмельным изумлением, - не опасаться и той женщины, что стоит за забором, опершись на лопату и скорбно сморщив лицо, коричневое от солнца. Опасней всех был солдат, уже севший в пыли, прижав к животу прокушенный локоть, этот-то кое-что знал о Службе и мог их всех, подлый предатель, подговорить, научить, - но, кажется, он слишком занят своей раной. И ещё оставался низкий забор, через который можно перемахнуть при случае, обхитрить погоню, забежать с другой стороны. Вот вся была его опора. А толпа надвигалась уже на него одного, сходилась полукругом, со злобными лицами, с палками и тяжёлыми своими пожитками в руках. Он зарычал - грозно, яростно, исступлённо, показывая, что не шутки он с ними будет шутить, но убивать их, и сам готов умереть, - и пошёл на них, оскаливая дрожащие клыки. Они остановились, но не отпрянули. Нет, он не устрашил их.