Страница:
147 из 156
Через пять минут в сенях послышались редкие, отчетистые чуки-чук, чуки-чук, и за каждым чуканьем бабочка выкрикивала: "Ой! ой! ой! Ой, родименькие, горячо! Ой, ребятушки, полегче! Ой, полегче! Ой, молодчики, пожалейте! Больно, больно, больно!"
- Ишь как блекочет! - заметил, улыбаясь, старшина.
Бабочка взошла заплаканная и, поклонившись всем, сказала:
- Спасибо на науке.
- То-то. Вперед не баловайся да мужа почитай.
- Буду почитать.
- Ну, бог простит; ступай. Баба поклонилась и вышла.
- Хорошо вы ее? - спросил смуглый мужичок ребят, исполнивших экзекуцию.
- Будет с нее. Навилялась во все стороны.
- Избаловалась баба; а какая была скромница в девках.
- Ты ба не так ее, Михаила Петрович, - заметил старшине черный мужик, надо ба ее не токма что наказать, а того-то ба, половенного-то Сидорку призвать.
- Его за что?
- Нет. Я не про то. Я говорю, чтоб его-то заставить ее побрызгать-то. Из любой руки, значит,
- Ну еще, что вздумай!
- Право.
- Нет, ты не то, дядя, говори, - крикнул молодой парень с рябым лицом. - А ты вот своему сыну отец называешься, а по сыну и невестке отец. Ты ба помолился миру, чтоба тебя на старости лет поучили.
В избе пробежал шепот.
- За что это меня поучить? - спросил несколько растерявшийся черный мужик, свекор высеченной бабы.
- За что? Небось ты знаешь за что, - погрозив рукою, сказал молодой мужик. - Ты всему делу вина; ты...
- Полно! - крикнул старшина.
Гражданские, то есть собственно имущественные, спорные дела разбирают иногда весьма оригинально, но весьма справедливо.
|< Пред. 145 146 147 148 149 След. >|