Житие одной бабы   ::   Лесков Николай Семенович

В избе кузнеца было очень тепло и опрятно: на столе лежали ковриги, закрытые белым закатником, и пахло свежеиспеченным хлебом; а со двора в стены постукивал мороз, и кузнечиха, просыпаясь, с беспокойством взглядывала в окна, разрисованные ледяными кристалликами, сквозь пестрый узор которых в избу светила луна своим бледным, дрожащим светом.

Часу в третьем ночи раздался стук в ворота, и вслед за тем кузнец ударил несколько раз осторожно кнутовищем по оконной раме и назвал по имени ждавшую его с беспокойством жену.

VII

Настя не слыхала, как кузнечиха встала с постели и отперла мужу сеничные двери, в которые тот вошел и сам отпер ворота своего дворика. Она проснулась, когда в избе уж горел огонь и приехавшие отряхивались и скребли с бород намерзшие ледяные сосульки. Увидя между посетителями брата, Настя словно обмерла и, обернувшись к стене, лежала, не обнаруживая никакого движения.

Кузнец оттирал свой тулуп, который смерзся колом; Вукол, прислонясь к печке, грел свои руки; а Костик ходил взад и вперед по избе, постукивая на ходу нога об ногу.

- Ты б, Авдотья, нам картошечек сварила позавтракать, - обратился кузнец к жене, которая уже разводила на загнетке огонь под таганчиком.

- Я и то вот хочу сварить, - отвечала кузнечиха.

- А водочки нет? - спросил кузнец.

- И-и! где ж ей быть? Откуда?

- Ну и не надо.

- И так обойдется, - подтвердила жена, ставя на таган чугунчик с водою.

- Что ж это ты, Ивановна, плохо хозяйствуешь? - спросил кузнечиху Костик.