Infinita Tristessa   ::   Глуховский Дмитрий

Но ведь этого не может быть, правда? Ведь сверху только пустыня и смерть.

После небольшой паузы отвечает мужской голос, взрослый, скорее даже старческий, надтреснутый:

— Сверху нет ничего. Мы там и получаса прожить не сможем. Не ходи туда, если подружки звать будут.

Девочка:

— У меня нет подружек. У меня только собака есть и ты. Мамы тоже больше нет. Тебя тоже, наверное, скоро не будет… Я даже не знаю, есть ли я.

Слышен хриплый кашель. Потом мужской голос говорит: (мечтательно)

— А раньше ведь и вправду все жили на поверхности. Огромный красивый город лежал прямо над нами. Стояли высо-о-окие (тянет слово «высокие») дома, улицы просторные, проспекты… И людей раньше было много-много. Они жили все в этих домах. А в окнах отражалось солнце.

Девочка: (недоумевающе)

— А зачем им было сидеть в этих… домах? Почему они в метро не жили?

Мужчина: (спокойно)

— Потому что они любили небо и солнце. Свет любили. Ветер…

Девочка: (бравируя знаниями)

— Какие глупые. А я не люблю свет и солнце. От него можно ослепнуть, правда? Мне мама говорила.

Мужчина: (не обращая внимания на её слова)

— А небо… Я уже лет пятнадцать его не видел. Знаешь, как это… Это когда над головой — нет ничего… Вообще ничего. Перевёрнутая голубая бездна. И воздуха сразу набирается — полная грудь.

Девочка: (капризно)

— Не понимаю.