Замыслил я побег   ::   Поляков Юрий

- Нет, сначала надо где-нибудь глаза пронести!

"Пронести глаза" означало пошляться по магазинам - ГУМу, ЦУМу или калининским стекляшкам, поглазеть на товары, которых тогда, кстати, было еще довольно много, прицениться и, конечно, ничего не купить. Башмакову родители выдавали на все про все полтинник в день, а Оксана ползарплаты отправляла матери и младшим братьям в Тулу или сама ехала туда с сумками, набитыми мясом, колбасой, фруктами и сладостями. Оксанин отец пять лет назад завербовался на Север - подзаработать, и его буквально через месяц зарезал в драке расконвоированный зэк.

- Ты смотри, цигейковая шуба, - говорила она, щупая мех, - полторы тыщи стоит! И ведь кто-то же покупает! Потом они ехали в Сокольники, или шли в кино, или блуждали по Москве, забредали в глухие подъезды и, прислушиваясь к дверным хлопкам, целовались. Башмаков быстро освоился с новым делом и даже достиг под руководством Оксаны известной изощренности, что впоследствии отмечали и Катя, и Нина Андреевна, и Вета. Иногда она позволяла ему поцеловать свои остренькие, точно звериные мордочки, грудки, а порой - очень редко - допускала даже к влажной и горячей девичьей тайне. При этом она дышала шумно и обреченно, но потом вдруг перехватывала его руку:

- Ага, разбежался! Хорошенького понемножку, а то мужу ничего не останется!

- А ты выходи за меня! - шутил Башмаков срывающимся голосом.

- Ты еще маленький, - смеялась она.