Замыслил я побег   ::   Поляков Юрий

Потом он провожал ее до общежития, дожидался, пока злая спросонья дежурная отопрет дверь и впустит припозднившуюся жиличку со словами:

- Ох, лимита проклятущая, когда ж вы нагуляетесь?!

- Ладно, дурында старая, как будто сама молодой не была! - весело огрызалась Оксана и, на прощание лизнув Олега в щеку, исчезала.

А он ехал чуть не с последним поездом метро к себе в Малый Комсомольский переулок - и тихонько отпирал дверь, потому что вся коммуналка, включая его родителей, давно уже спала, готовясь к новому трудовому дню. Разве только Дмитрий Сергеевич, директор вагона-ресторана, живший один в двух комнатах, сидел на кухне с деревянными счетами и кипой накладных.

Но однажды родители все-таки дождались его возвращения. Мать нервно вязала, стуча спицами, а отец играл желваками, как Шукшин в "Калине красной", и курил папиросу в комнате, хотя обычно выходил для этого на лестничную клетку.

- Ну и как ее зовут? - спросила Людмила Константиновна.

- Оксана. Мы, наверное, поженимся, когда мне восемнадцать исполнится...

- Не рановато? - усмехнулась мать.

- Женилка выросла? - сурово поинтересовался Труд Валентинович. - Когда тебе восемнадцать исполнится, ты не в загс, а в армию у меня пойдешь, засранец, Родину защищать! Может, поумнеешь за два года. Хватит того, что ты из-за нее в институт провалился!

- Это не из-за нее...

- А из-за кого? из-за него? - отец настойчиво углублял тему топографического низа.

- Где она работает? - продолжила мать перекрестный допрос.

- На "Трехгорке".

- Москвичка?

- Не совсем.

- Ясно, лимитчица, - определил Труд Валентинович.