Вторжение   ::   Черкасов Дмитрий

– У тебя, как я понимаю, реальный бой? – Василий потер руки.

– Ага. Только обучать ему я не умею…

– Почему? – огорчился молодой казак,

– Не знаю методику.

– Но сам-то ты научился…

– Сам – да. Я ж говорю, у меня был учитель. С большой буквы. Кое-какие знания он мне передал, но они сугубо бойцовские. Меня не учили обучать. Если я возьмусь за это дело, в первый же год тренировок кто-нибудь из учеников грохнет другого и я сяду. Надолго и без права на амнистию. А мне на свободе еще не надоело, – в свете того, что творил Рокотов последние полтора года, его последняя фраза прозвучала несколько двусмысленно.

– Зачем убивать на тренировке? – не понял Славин.

– По-другому не выйдет, – печально ответил Владислав. – Реальный бой – это тот, где противника не побеждают, а укладывают в могилу. Можно, конечно, только покалечить, но и сие на фиг никому не надо. Как я уже сказал, разница заключается в психологическом настрое. Боец, работающий в режиме реального боя, видит перед собой не соперника на татами или на ринге, а врага, из которого следует сделать хладный труп. Так тренируют диверсов из спецназа. И вариант борьбы совсем не важен – это может быть и у-шу, и боевое дзюдо, и тай-чи… Главное – не заработать очки, а замочить. Тут же возникает ограничение – отсутствие спарринга. Можно либо работать на снарядах, либо на настоящем противнике. Либо, как было в моем случае, – с профессионалом, чей уровень на много порядков превышал мой. Но так везет не каждому… Вот, Вася, и ответ.