Бедные люди   ::   Достоевский Федор Михайлович

И мудрецы греческие без сапог хаживали, так чего же нашему-то брату с

таким недостойным предметом нянчиться? За что ж обижать, за что ж презирать

меня в таком случае? Эх! маточка, маточка, нашли что писать! А Федоре

скажите, что она баба вздорная, беспокойная, буйная и вдобавок глупая,

невыразимо глупая! Что же касается до седины моей, то и в этом вы

ошибаетесь, родная моя, потому что я вовсе не такой старик, как вы думаете.

Емеля вам кланяется. Пишете вы, что сокрушались и плакали; а я вам пишу, что

я тоже сокрушался и плакал. В заключение желаю вам всякого здоровья и

благополучия, а что до меня касается, то я тоже здоров и благополучен и

пребываю вашим, ангельчик мой, другом

Макаром Девушкиным.



Августа 21.



Милостивая государыня и любезный друг,

Варвара Алексеевна!

Чувствую, что я виноват, чувствую, что я провинился перед вами, да в,

по-моему, выгоды-то из этого нет никакой, маточка, что я все это чувствую,

уж что вы там ни говорите. Я и прежде проступка моего все это чувствовал, но

вот упал же духом, с сознанием вины упал. Маточка моя, я не зол и не

жестокосерден; а для того чтобы растерзать сердечко ваше, голубка моя, нужно

быть не более, не менее как кровожадным тигром, ну, а у меня сердце овечье,

и я, как и вам известно, не имею позыва к кровожадности; следственно,

ангельчих мой, я и не совсем виноват в проступке моем, так же как и ни

сердце, ни мысли мои не виноваты; а уж так, я и не знаю, что виновато.