JК
Проталины :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 178 из 242Они немного развеселили меня, и я отправилась домой.
УРОКИ
Дед пришел с работы усталый, раздраженный и, взглянув на мои от-метки, расшумелся:
– Не понимаю! Как можно по письму иметь тройки?!
Оля заступилась:
– Невзлюбила нашу девочку учительница. Придирается к ней.
У деда не было сил спорить. Он прилег отдохнуть после дежурства. А я взялась за уроки и задумалась над словами Оли: «Мне девять лет, но я понимаю, что она говорит ерунду. Почему же Оля, почти старая, позволяет себе быть глупой? Если бы она знала про мой конфликт с учительницей, тогда ее слова были бы к месту».
И вдруг я сообразила, что раз учительница виновата в плохих отмет-ках, значит, меня никогда всерьез за них не будут ругать. Я не хотела пользоваться своим открытием, стыдно было, и все же постепенно начала относиться к урокам спокойнее, безразличнее. Какая-то легкость появилась, бесшабашность. Тройки и двойки в тетрадях вообще перестали волновать. Дневник больше не жег руки. Кое-как нацарапав письменные задания, я засыпала. А, вздремнув пару часиков, отправлялась «дышать свежим воздухом».
ВАЛЯ ВОСПИТЫВАЕТ
Сижу в комнате у Вали и разглядываю ее тетради по русскому.
– Не смотри последнюю страницу. Там тройка.
Лицо Вали залила краска смущения.
– Ты так переживаешь из-за тройки в тетради? Не в дневнике же, – небрежно сказала я.
– Все равно стыдно.
УРОКИ
Дед пришел с работы усталый, раздраженный и, взглянув на мои от-метки, расшумелся:
– Не понимаю! Как можно по письму иметь тройки?!
Оля заступилась:
– Невзлюбила нашу девочку учительница. Придирается к ней.
У деда не было сил спорить. Он прилег отдохнуть после дежурства. А я взялась за уроки и задумалась над словами Оли: «Мне девять лет, но я понимаю, что она говорит ерунду. Почему же Оля, почти старая, позволяет себе быть глупой? Если бы она знала про мой конфликт с учительницей, тогда ее слова были бы к месту».
И вдруг я сообразила, что раз учительница виновата в плохих отмет-ках, значит, меня никогда всерьез за них не будут ругать. Я не хотела пользоваться своим открытием, стыдно было, и все же постепенно начала относиться к урокам спокойнее, безразличнее. Какая-то легкость появилась, бесшабашность. Тройки и двойки в тетрадях вообще перестали волновать. Дневник больше не жег руки. Кое-как нацарапав письменные задания, я засыпала. А, вздремнув пару часиков, отправлялась «дышать свежим воздухом».
ВАЛЯ ВОСПИТЫВАЕТ
Сижу в комнате у Вали и разглядываю ее тетради по русскому.
– Не смотри последнюю страницу. Там тройка.
Лицо Вали залила краска смущения.
– Ты так переживаешь из-за тройки в тетради? Не в дневнике же, – небрежно сказала я.
– Все равно стыдно.