JК
Проталины :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 208 из 242Он слишком добрый и не справится с завучкой. Он как мой дед.
ЖАЛОСТЬ
Сегодня выпал первый снег. С перемены прибежала в класс разгоря-ченная, веселая. По спине текли ручейки таявшего снега.
Ребята сбились в кучку и что-то громко обсуждали. Мне объяснили, что кто-то попал Ване снежком в глаз. Мальчик тихо плакал.
– Ерунда, заживет как на собаке, – беззаботно сказала я, садясь за свою парту. – Из-за боли никогда не стану реветь, я только от обиды слюни распускаю.
– Все боятся боли, – тихо, но твердо сказал Толя.
– Давай проверим, – раззадорилась я, – коли мне руку булавкой.
Толя взял у кого-то из девочек булавку и осторожно дотронулся до кожи.
– Давай, чего трусишь? – усмехнулась я.
Толя нажал сильнее и при этом испуганно посмотрел на меня. Я засмеялась:
– Уж и уколоть не можешь, как следует? – фыркнула я, победно оглядывая одноклассников.
Толя медленно протянул булавку к моей руке, но, не доведя до ладони, отдернул и отошел.
В классе стояла странная тишина. Все смотрели на меня испуганно и растерянно. В их взглядах я чувствовала неодобрение. Они не понимали, чем я хвалюсь. Человек должен чувствовать боль и его должно быть жалко. А меня не надо было жалеть. И в этом было что-то недоброе, нехорошее, неестественное. Мне стало неловко своей бравады.
ЖАЛОСТЬ
Сегодня выпал первый снег. С перемены прибежала в класс разгоря-ченная, веселая. По спине текли ручейки таявшего снега.
Ребята сбились в кучку и что-то громко обсуждали. Мне объяснили, что кто-то попал Ване снежком в глаз. Мальчик тихо плакал.
– Ерунда, заживет как на собаке, – беззаботно сказала я, садясь за свою парту. – Из-за боли никогда не стану реветь, я только от обиды слюни распускаю.
– Все боятся боли, – тихо, но твердо сказал Толя.
– Давай проверим, – раззадорилась я, – коли мне руку булавкой.
Толя взял у кого-то из девочек булавку и осторожно дотронулся до кожи.
– Давай, чего трусишь? – усмехнулась я.
Толя нажал сильнее и при этом испуганно посмотрел на меня. Я засмеялась:
– Уж и уколоть не можешь, как следует? – фыркнула я, победно оглядывая одноклассников.
Толя медленно протянул булавку к моей руке, но, не доведя до ладони, отдернул и отошел.
В классе стояла странная тишина. Все смотрели на меня испуганно и растерянно. В их взглядах я чувствовала неодобрение. Они не понимали, чем я хвалюсь. Человек должен чувствовать боль и его должно быть жалко. А меня не надо было жалеть. И в этом было что-то недоброе, нехорошее, неестественное. Мне стало неловко своей бравады.