Мировая история коррупции (том 2)   ::   Кузовков Юрий Владимирович

Но по существу в этом сращивании государства и олигархии не было ничего принципиально нового. Мы видели то же самое при других олигархических режимах и за две тысячи лет, и за 800 лет, и за 200-300 лет до британского империализма. Новое заключалось лишь в том, что в промышленную эпоху особую роль приобрели именно финансы и финансовая олигархия, которая превзошла по своей силе и влиянию другие прослойки внутри олигархии (торговую олигархию, военную, промышленную, земельную, криминальную и т.д.).

Впрочем, Хобсон и Ленин, а вслед за ними некоторые историки, пожалуй, преувеличили роль именно финансовой олигархии в эпоху британского империализма . Мы и в прошлом видели магнатов, которых можно было бы отнести к финансовой олигархии, таких как Красс в Древнем Риме и Фуггеры в Европе XVI века. Что касается XIX века, то те же Ротшильды занимались не только финансовыми операциями, но и, например, добычей нефти в России; они были крупными торговцами и спекулянтами на рынках сырьевых товаров, а также драгоценных металлов и камней. Так, в конце XIX в. они монополизировали мировой рынок ртути и участвовали совместно с другими магнатами в создании мировой монополии на рынке алмазов и бриллиантов (De Beers). Как пишет Р.Дэвис, их интерес к рубинам Бирмы подтолкнул британское правительство в 1886 г. к тому, чтобы сделать своей колонией также и эту страну, граничившую с британской Индией ([170] p.212).

Причем, эта сфера деятельности приносила Ротшильдам, возможно, не меньшие прибыли, чем финансовые операции.