JК
Страшное Зеркало :: Могилевцев Сергей
Страница: 89 из 205Нельзя сказать, что Авдей пил больше, чем остальные местные мужики, но мечтал он исправно, неделями напролет, и во время одного такого сеанса мечтаний съедал несколько пудовых краюх черного хлеба, которые поднимал к себе вверх на печку. Хлебными мякишами, кроме того, удобно было залепливать себе уши, спасаясь, как Одиссей от сирен, от непрестанного пиления жены Акулины. Вот во время одного такого сеанса мечтаний и докопался наконец-то Авдей до блестящей и пышущей жаром машины желаний.
Дело происходило следующим образом: однажды во сне, когда задремал он на печи, убаюканный мечтами и непрерывными попреками Акулины, пришла к нему невысокая, но необыкновенно красивая женщина, и, взяв за руку, отвела вниз под землю к блестящей машине.
– Это, Авдеюшка, та самая машина счастья, что исполняет любое желание, – сказала ему невысокая женщина, – а я ее хранитель на протяжении долгого времени; от меня, Авдеюшка, зависит, кого привести к этой машине, а кого на печи навечно оставить; ты мне, Авдеюшка, приглянулся, проси теперь у машины все, что пожелаешь, ничего не таи. Все, о чем мечталось тебе на печи, о том и проси!
– Неужто обо всем? – испугался Федор-Авдей. – И про счастье всех людей на земле можно теперь попросить, и про общую справедливость, чтобы, значит, все были сыты и одинаково богаты, и никого за бедность не пилила жена?
– Вот дурачок! – засмеялась невысокая женщина. – Сказано же тебе, что обо всем, значит, что обо всем. Хоть о счастье всего человечества, хоть о том, чтобы не пилила жена, хоть обо всем вместе.
Дело происходило следующим образом: однажды во сне, когда задремал он на печи, убаюканный мечтами и непрерывными попреками Акулины, пришла к нему невысокая, но необыкновенно красивая женщина, и, взяв за руку, отвела вниз под землю к блестящей машине.
– Это, Авдеюшка, та самая машина счастья, что исполняет любое желание, – сказала ему невысокая женщина, – а я ее хранитель на протяжении долгого времени; от меня, Авдеюшка, зависит, кого привести к этой машине, а кого на печи навечно оставить; ты мне, Авдеюшка, приглянулся, проси теперь у машины все, что пожелаешь, ничего не таи. Все, о чем мечталось тебе на печи, о том и проси!
– Неужто обо всем? – испугался Федор-Авдей. – И про счастье всех людей на земле можно теперь попросить, и про общую справедливость, чтобы, значит, все были сыты и одинаково богаты, и никого за бедность не пилила жена?
– Вот дурачок! – засмеялась невысокая женщина. – Сказано же тебе, что обо всем, значит, что обо всем. Хоть о счастье всего человечества, хоть о том, чтобы не пилила жена, хоть обо всем вместе.