Садовник   ::   Могилевцев Сергей

А тут еще спутник мой голос подал:

— Сие, — говорит, — есть союз миров. Добровольный. Захочешь — войдешь, захочешь — выйдешь. Как в кооператив садовый. Только для того, чтобы войти, созреть надо. Созреешь - пространство - время контакта само проколется. А не созреешь — что ж, не взыщи.

И горькие складки омрачили чело его. И молвив: «Человече, взгляни в глаза ближнему своему!», пошел по бездорожью садовому в даль, в бесконечность. А я смотрел ему вслед, и мне хотелось кричать, плакать, рвать на себе и на нем рубашку, и доказывать, в тысячный, миллионный уже раз доказывать, что истина, внушенная силой, какой бы справедливой она ни была, очень многое от справедливости своей теряет.





7.



Опять иду. А пути моему нет конца. И стоит посередине дороги пень-не пень, человек-не человек. Существо об одной ноге. И шляпа, вроде как у гриба. Или как цилиндр на картинке из забытой детской книжки смешной. Обхожу стороной. Аппаратуры при себе не имею, опасаюсь поэтому. Он же шаг в мою сторону делает (или над землей по воздуху движется?) и чуть с ног не сбивает.

— Вы, извиняюсь, — верещит по-птичьи, — кем быть изволите?

— Я, — говорю, — изволю быть человеком. А вы, как вижу, представитель миров иных, от нас очень удаленных даже?

— Так оно и есть, — уверяет. — Белоуд. К вашим услугам.

— Что за белоуд? — опрашиваю.

— А белоуд, он белоуд и есть. Вы — человек, а я — белоуд. И ничего сложного в этой ситуации нет.