Чехарда   ::   Алексин Анатолий

А я ходил за ним и объяснял, что если Лукьянов и мама за что-нибудь берутся, можно быть абсолютно спокойным.

-- Как это хорошо! Как хорошо!... -- повторял Димуля.-- Значит, и Володя останется... А то директор говорит: "Когда исправишь тройки по математике, тогда и будешь играть..." А если он их никогда не исправит?

-- Не в этом дело, -- пробурчал Мандолина.

-- Я твой отец... Я за тебя радуюсь... Надо Римме позвонить. Рассказать...

Он поднялся с дивана.

-- Суп остынет, -- остановил его Мандолина.

-- Хозяйственный он у тебя! -- похвалил Виктор Макарович. Ему хотелось говорить людям приятное.

-- Если быть объективным... -- начал Димуля. Володька сразу отправился за чем-то на кухню.

-- Очень заботливый! -- повторил Виктор Макарович.

-- Мать часто в больнице. Так что приходится...

-- А вот пусть Римма... -- начал я. И приостановился.

--... Григорьевна, -- подсказал мне Димуля.

-- Пусть Римма Григорьевна расскажет этому вашему соседу... Сама пусть расскажет! Тогда все во дворе...

-- Она говорила. А он в ответ: "Что же еще мать может сказать о своем сыне!" Даже вспомнил какую-то старую притчу. В ней сын, стараясь доказать одной жестокой девчонке свою любовь, вырывает у матери из груди сердце. Бежит с ним, спотыкается, падает... А сердце спрашивает: "Мой сын, не больно ли тебе?"

-- До чего же люди иногда умеют видеть в других только то, что хотят видеть! -- сказал Виктор Макарович. -- И статьи тянут себе на помощь, и старые притчи...

-- Я думаю, они просто не любят музыку. Мандолина их раздражает...