Гулять по воде   ::   Иртенина Наталья

А из дома две лихие головы на шорох выглянули, товарища возле крыльца увидали, распростертого да поверженного, и давай принюхиваться. Потому как Аншлаг на душегубце ту знатную вонь, от клада которая, оставил, по карманам шаря.

— Опростался, — говорят, — как свинья.

И ушли обратно в избу, доедать-допивать, девку крашеную, а может, и русалку, зацеловывать. А Иван Сидорыч в окно просунулся до плеч и тоже воздухом задышал.

— Дух, — говорит, — какой знакомый.

А ему объясняют, что, мол, товарищ опростоволосился, с кем не бывает. Но Иван Сидорыч им не поверил.

— Нет, — говорит, — тут что-то другое. Тухлые яйца здесь, вот что. А это что-нибудь да значит. — И, задумчивый, обратно из окна убрался.

А Башка с Аншлагом подобрали ослабевшего Студня да прочь припустили.

— Вот она, выдержка! — Аншлаг деньжищами в воздухе машет и от удачи распирается. — На троих по целой куче каждому.

Но Студень на бумажки душегубские глядеть не может, а Башка говорит, от вони морщась:

— Твой клад, себе и бери. Возвращаться надо.

На тропинку болотную с островов скоро снова вышли, по жиже захлюпали. По сторонам не глядя, на обманки зазывные не тратясь, быстро зашагали. А Студень, от ходьбы оклемавшись, говорит:

— Там на жерди голова висела, с лицом будто стесанным. Это его.

— Кого его? — спрашивают.

— Который во сне ко мне приходил и еще прийти обещал, лицо мое выпрашивал взамен желаний.

— Тьфу ты, — Аншлаг плюется, — замороченный-обмороченный.

И Башка тоже говорит:

— Показалось.