JК
Два конца иглы (О прозе Юрия Дружникова) :: Аннинский Лев
Страница: 1 из 22---------------------------------------------
Аннинский Лев
Два конца иглы (О прозе Юрия Дружникова)
Лев Аннинский
Два конца иглы (О прозе Юрия Дружникова)
Заглавие романа -- того самого романа, из-за которого затянулась на шее писателя петля, так что выпрыгнул он из нее аж в другое полушарие, -заглавие это, взятое из старой присказки о средневековых схоластах, кажется слишком тяжеловесным и умственно изощренным, как, впрочем, и сама схоластика: "Ангелы на кончике иглы".
Между тем, это действительное отражение дружниковской художественной мироорганизации: высвечиваемый из всех возможных точек саммит.
"-- Чье указание?..
Инструктор поднял глаза к небу..."
Скольжение взгляда вверх, туда, где на острие торчат избранные. Импульсивное движение. Если диалог не в спецкабинете, а в общем вагоне пятьсот веселого поезда, -- все равно:
"...Он показал пальцем вверх. Там свешивалась нога в грязном носке... Но до меня дошло:
-- Хозяева жизни".
Их присутствие - везде. Не только в главном романе, где иерархия идеологических чинов специально прослеживается до самого верха, но и в микророманах, где повествуется о чем угодно. Например, о старике-актере. Или о старике-педагоге. Если актер играет, то царя (актер Коромыслов - царя Федора). Если учитель уходит на пенсию, то зовет на проводы ни мало, ни много - академика (бывший его ученик допрыгнул до державных высот). Если речь о евреях, то не ниже, как "вон у Молотова жена была еврейка".
Аннинский Лев
Два конца иглы (О прозе Юрия Дружникова)
Лев Аннинский
Два конца иглы (О прозе Юрия Дружникова)
Заглавие романа -- того самого романа, из-за которого затянулась на шее писателя петля, так что выпрыгнул он из нее аж в другое полушарие, -заглавие это, взятое из старой присказки о средневековых схоластах, кажется слишком тяжеловесным и умственно изощренным, как, впрочем, и сама схоластика: "Ангелы на кончике иглы".
Между тем, это действительное отражение дружниковской художественной мироорганизации: высвечиваемый из всех возможных точек саммит.
"-- Чье указание?..
Инструктор поднял глаза к небу..."
Скольжение взгляда вверх, туда, где на острие торчат избранные. Импульсивное движение. Если диалог не в спецкабинете, а в общем вагоне пятьсот веселого поезда, -- все равно:
"...Он показал пальцем вверх. Там свешивалась нога в грязном носке... Но до меня дошло:
-- Хозяева жизни".
Их присутствие - везде. Не только в главном романе, где иерархия идеологических чинов специально прослеживается до самого верха, но и в микророманах, где повествуется о чем угодно. Например, о старике-актере. Или о старике-педагоге. Если актер играет, то царя (актер Коромыслов - царя Федора). Если учитель уходит на пенсию, то зовет на проводы ни мало, ни много - академика (бывший его ученик допрыгнул до державных высот). Если речь о евреях, то не ниже, как "вон у Молотова жена была еврейка".