Мое кино   ::   Чухрай Григорий Наумович

Начинаю рассказывать подробно. Пырьев внимательно слушает. Неожиданно спрашивает.

— У тебя есть сценарий?

— Есть.

— Кто писал?

— Я. Но его нужно доработать.

Пырьев снова нажимает кнопку переговорника, просит Леночку пригласить к себе Юткевича, Ромма, главного редактора. И мне:

— Рассказывай дальше.

Я продолжаю рассказ. Приходят мои учителя и главный редактор. Пырьев обращается к ним.

— Молодой человек хочет снять фильм «Сорок первый» по Лавреневу. Как, по-вашему, справится?

Юткевич (не вполне уверенно):

— Я думаю, может справиться.

Ромм:

— Безусловно, справится!

Пырьев обращается к главному редактору:

— Как? Будем ставить «Сорок первый»?

Главный редактор старается понять, как настроен по этому поводу Пырьев, и наконец говорит.

— Будем! Хотя рискованно.

Пырьев благодарит приглашенных. Когда они уходят, он, обняв меня за плечи, подводит к окну.

— Видишь — строится дом. Скоро он будет готов. Квартиру в нем я тебе не дам, а комнату дам.

Я счастлив так, что не нахожу слов благодарности. Да и не пытаюсь что-то сказать. После войны наш дом представлял груду кирпичей. Во всем Советском Союзе я не имел ни сантиметра собственной площади. Когда я учился, мы с женой снимали за деньги углы. Милиция зимой выгоняла нас с ребенком на улицу. Часто ночевали на вокзале. А тут обещают комнату. Сказка продолжается!

Выходим с Пырьевым в коридор.