JК
Обрученные с идеей (О повести Как закалялась сталь Николая Островского) :: Аннинский Лев
Страница: 5 из 102Островского неслышно затерялись в шумном литературном гомоне 1932 года.
И еще раньше: когда неслышный этот ручеек, которому со временем суждено было затопить сознание полумира, натянулся нитью, тонким волоском, каждое мгновенье грозившим оборваться... И он обрывался... и возникал снова с какою-то неотвратимостью.
Первый вариант повести Николая Островского нее доходит до издателей: в начале 1928 года рукопись утеряна почтой.
Он пишет все заново.
Новая рукопись, посланная в Ленинград, безответно изчезает в недрах тамошнего издательства.
Он отдает один из последних экземпляров своему другу Феденеву и просит отнести в издательство "Молодая гвардия". Феденев относит и быстро получает ответ:
повесть забракована по причине "нереальности" выведенных в ней типов.
Островский лежит навзничь в Мертвом переулке, в переполненной жильцами комнатке, и лихорадочно ждет решения. Ему двадцать семь лет; остается жить - пять.
Потрясенный решением издательства, Феденев просит вторичного рецензирования.
Рукопись ложится на стол к новому рецензенту. К Марку Колосову.
Стол стоит в редакции журнала "Молодая гвардия", где Колосов работает заместителем редактора.
Впоследствии М. Колосов напишет воспоминания о том, как Феденев закоченевшими от холода старческими пальцами вынул из папки рукопись и как с первых строк Колосова покорила ее сила, как ждали молодогвардейцы именно эту вещь и как, не отрываясь, проглотил ее заместитель редактора.
И еще раньше: когда неслышный этот ручеек, которому со временем суждено было затопить сознание полумира, натянулся нитью, тонким волоском, каждое мгновенье грозившим оборваться... И он обрывался... и возникал снова с какою-то неотвратимостью.
Первый вариант повести Николая Островского нее доходит до издателей: в начале 1928 года рукопись утеряна почтой.
Он пишет все заново.
Новая рукопись, посланная в Ленинград, безответно изчезает в недрах тамошнего издательства.
Он отдает один из последних экземпляров своему другу Феденеву и просит отнести в издательство "Молодая гвардия". Феденев относит и быстро получает ответ:
повесть забракована по причине "нереальности" выведенных в ней типов.
Островский лежит навзничь в Мертвом переулке, в переполненной жильцами комнатке, и лихорадочно ждет решения. Ему двадцать семь лет; остается жить - пять.
Потрясенный решением издательства, Феденев просит вторичного рецензирования.
Рукопись ложится на стол к новому рецензенту. К Марку Колосову.
Стол стоит в редакции журнала "Молодая гвардия", где Колосов работает заместителем редактора.
Впоследствии М. Колосов напишет воспоминания о том, как Феденев закоченевшими от холода старческими пальцами вынул из папки рукопись и как с первых строк Колосова покорила ее сила, как ждали молодогвардейцы именно эту вещь и как, не отрываясь, проглотил ее заместитель редактора.