Дело о пропавшем боге   ::   Латынина Юлия

— Но Ир никогда никого не убивал, ни физически, ни по-другому!

— Во-первых, он никогда не сталкивался с землянами; во-вторых, мы не знаем, как вел себя Ир, скажем, пять тысяч лет назад; и в-третьих, вы только что сами говорили, что такая штука, как Ир, заведомо не исчерпывается прошлым опытом. Когда же вы морочили мне голову: когда уверяли, что реакции Ира непредсказуемы, возможности непонятны, а действия не поддаются прогнозу на основе прошлых действий; или сейчас, когда уверяете, что «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда»?

Бьернссон засмеялся.

— Я вам ничуть не морочу голову. То, что с научной точки зрения для Ира нет никаких границ — лучше всего доказывает ограниченность самой научной точки зрения. Мое личное мнение — не как ученого, а как человека: Ир никогда не причиняет сам по себе зла. Именно поэтому, если хотите, я уверен, что он не направляет историю Веи.

— Ну хорошо. Тогда другой вопрос. Ир не руководит действиями человека. Но ведь влияет на его психику?

— Несомненно. В присутствии самого Ира… это трудно описать словами, но — ты попадаешь как будто в гигантский резонатор чувств, идей, ощущений. Своих собственных чувств, Стрейтон, а не кем-то навязанных! Именно поэтому желтые монахи должны быть бесстрастны и бескорыстны, иначе просто сойдешь с ума — и все.

— А земляне — бесстрастны?

— Мы не торгуем запасами храма, не пьем, не едим мяса, не ходим в кабачки и веселые дома.

— И это называется бесстрастием?

— На Вее это называется бесстрастием, и вы это прекрасно знаете.