JК
Самый далёкий берег :: Бушков Александр Александрович
Страница: 353 из 373Достаточно встать под нее и давануть кнопочку… Прошибет неописуемым душем насквозь — и ты снова трезвехонек, сколько бы ни выпил…
— Ах, вот оно что… — сказал доктор Терехов, стараясь быть бесстрастным. — Полезное изобретение, ничего не скажешь… Здесь бы ему цены не было…
— Пожалуй.
— И не расскажете ли, что с вами было потом? — спросил Терехов. — Заинтриговали вы меня…
— Потом? Четвертое управление. Работа во времени, точнее говоря, в прошлом.
— А в будущем что, не получается?
— Там барьер, — скупо обронил Кирьянов.
— Ну да, разумеется, — задумчиво кивнул Терехов. — Там барьер. По Азимову, по Андерсону, по кому-то еще… Интересно, Азимов у вас не работал?
— Не припомню что-то.
— А Стругацкий, значит…
— Значит, — сказал Кирьянов. — Кстати, вам, как любителю фантастики, будет интересно… Доводилось мне уже потом читать два романа Аркадия свет Натаныча. “Прозрачные паруса” и “Последний талый снег”.
— Не припомню таких.
— А откуда ж вам помнить? — усмехнулся Кирьянов. — Коли они — в спецхране…
— Почему?
— А оттого, что Аркаша Самурай заигрался. Прав был Митрофаныч. Не выдал в сих трудах никаких таких особенных тайн, но все равно, руководство решило, что в них чересчур много от закулисной реальности, а потому лучше перебдеть, чем недобдеть. Ну, знаете, как это бывает… И законопатили оба романчика в спецхран. А может, и правильно сделали, что законопатили. Были печальные прецеденты, знаете ли.
— Ах, вот оно что… — сказал доктор Терехов, стараясь быть бесстрастным. — Полезное изобретение, ничего не скажешь… Здесь бы ему цены не было…
— Пожалуй.
— И не расскажете ли, что с вами было потом? — спросил Терехов. — Заинтриговали вы меня…
— Потом? Четвертое управление. Работа во времени, точнее говоря, в прошлом.
— А в будущем что, не получается?
— Там барьер, — скупо обронил Кирьянов.
— Ну да, разумеется, — задумчиво кивнул Терехов. — Там барьер. По Азимову, по Андерсону, по кому-то еще… Интересно, Азимов у вас не работал?
— Не припомню что-то.
— А Стругацкий, значит…
— Значит, — сказал Кирьянов. — Кстати, вам, как любителю фантастики, будет интересно… Доводилось мне уже потом читать два романа Аркадия свет Натаныча. “Прозрачные паруса” и “Последний талый снег”.
— Не припомню таких.
— А откуда ж вам помнить? — усмехнулся Кирьянов. — Коли они — в спецхране…
— Почему?
— А оттого, что Аркаша Самурай заигрался. Прав был Митрофаныч. Не выдал в сих трудах никаких таких особенных тайн, но все равно, руководство решило, что в них чересчур много от закулисной реальности, а потому лучше перебдеть, чем недобдеть. Ну, знаете, как это бывает… И законопатили оба романчика в спецхран. А может, и правильно сделали, что законопатили. Были печальные прецеденты, знаете ли.