Тай-Пэн - Роман о Гонконге   ::   Клавелл Джеймс

И, наконец, главное Правило, делавшее нас совершенно беспомощными, -- нынешний договор отменяет его -- гласило, что все петиции, прошения, жалобы "варвары" могли подавать только в Ко-хонг, который затем передавал их мандаринам.

Правила преследовали единственную цель -- держать нас на расстоянии и в постоянном напряжении, но при этом выжимать из нас каждый пенни. Запомни: китайцы любят деньги. Но то, что выжималось из нас, шло в карман не всем китайцам, а только маньчжурам, которые правят страной. Маньчжуры считают, что наши идеи -- христианство, парламент, свободные выборы и, в первую очередь, равенство людей перед законом и суд присяжных -- революционны, опасны и вредны. Но им нужно наше серебро.

При Восьми Правилах мы были бесправны, наша торговля контролировалась, с нас могли затребовать любую мзду. И все равно мы делали деньги. -- Он улыбнулся. -- Мы заработали много денег. И они тоже. Со временем большинство Правил отпало само собой из-за жадности чиновников. Основные -- никаких военных кораблей, никаких официальных контактов, кроме как через купцов Ко-хонга, никаких жен в Кантоне, запрещение оставаться там после марта или селиться раньше сентября -- остались в силе.

И что типично для китайцев, несчастных купцов Ко-хонга сделали целиком ответственными за нас. Стоило возникнуть какому-нибудь "осложнению", и на них обрушивался гнев императора. Что опять же очень по-китайски. Ко-хонг выдаивали и будут выдаивать до тех пор, пока большинство купцов не разорится. У нас на шестьсот тысяч гиней их ценных бумаг, которые не стоят ни гроша.